Двадцать лет назад мне было двадцать лет.
В то время я учился в университете и работал охранником в нём же. У нас была крепкая команда, «державшая» весь студгородок и прилегающие окрестности, и каждый второй в ней был «красным».
В сентябре 93-го, в разгар ельцинского переворота, один из моих знакомых, деятельно занимавшийся политикой, предложил нам присоединиться к работе штаба сторонников Верховного Совета и Конституции, сформированного в то время в областном совете Новосибирска. Я достал старенькое х/б, натянул берцы, и на следующий день с ещё двумя товарищами поехал в город, на переговоры.
Принял нас некто П., один из руководителей штаба сопротивления в новосибирском облсовете. Мы сидели за столиком в холле, негромко переговариваясь: «Мы не за кого-то… Мы — за закон. Нас столько-то… можем обеспечить охрану… организовать обучение ваших добровольцев. Ну, а в случае чего… к более решительным действиям».
А вокруг бурлил народ. Постоянно подходили какие-то люди, тут же на ходу решались вопросы о выпуске информ-бюллютеней и организации митингов. Кто-то громко и зло кричал: «Чего мы ждём?! Надо перекрывать Транссиб!», а ему отвечали: «Но это же уголовное дело! Мы должны защищать закон, а не нарушать его», на что тот же злой голос выкрикивал: «А Ельцин и его банда — что, по закону власть захватили?! Сколько ещё мы будем бездействовать?»
П. попросил нас заняться охраной приехавшего Амана Тулеева (тогда ещё не ссучившегося), на которого уже было совершено одно покушение во время митинга. Договорились о дальнейшем плане действий, и мы вернулись назад, в Академ.
А ещё пару дней спустя тот же знакомый остановил меня на улице и сказал: «У нас в облсовете формируется отряд добровольцев, через несколько дней отправляем его самолётом в Москву, на помощь Верховному Совету. Ты как?»
Я не долго думал.
«Хорошо, тогда собирайся и жди отмашки».
Но на следующее утро меня нашла знакомая китаянка и обеспокоенно спросила: «Лёша, у вас там в Москве война началась?»
Помню, я тогда сильно удивился: ну да, столкновения есть, конечно, но… «война»?
А в это время по «ящику» уже транслировались кадры бойни у Останкино и окружённого танками Белого Дома. Мы сидели вокруг старенького «Горизонта» и сжав зубы смотрели, как добивают нашу страну.
…
Много раз потом я задавал себе вопрос: а если бы тогда нас успели отправить в Москву, на помощь Белому дому — что бы со мной было утром 4-го октября? Вышел бы я с поднятыми руками, под свист и пинки беснующейся толпы? Или…
И ни один ответ на этот вопрос мне не нравится.